Где вся мебель?

Лежу на кровати, вокруг тени, вне пространства, где вся мебель?

Падающий фокус, мой вкус сломан, внутри плачет мальчик,
Многоликий образ я втираю, но в тетрадь, иначе.
Человек, нет, я блин робот, фальш все чувства,
Сталь не тело,
Мне не нужно «это всё»,
Но продолжаю всё я делать.

Снова удар, я поднимаюсь с колен,
Слово себе дал, под немотой устарел.
Если время вода, то моё калечит раны,
По углам своих планет, зализываю шрамы.

Открываю свои двери, в каждой новой новый раб,
Этот злобный, этот добрый, этот вылитый я сам,
То их больше, то их меньше, этот грустный, этот тихий,
Пот кровавый на лице, вот бы этого не видеть.
Разжимаю кулак, что всю жизнь был под гипнозом,
Поднимаюсь на верха, хоть с небес в лицо навозом,
Отмываюсь от греха, но только где тут братик толк,
Ангелы все падшие, а бесы под замком.

Да утопий не бывает, замки сдуем за мгновенье,
Дети в прошлом, но не в данном, в меру странном поколенье,
Листья вечно собирают, а у старых был лишь воздух,
Тучами их прожигают, а вот с замком всё не просто.

Утро — слабость, день унынье, вечер слёзы, ночь — иные,
Дым не радость, в жилах стынет, мои руки, где чужие,

Нет не наглость пьём отныне, вечно дозы, жертв святыне,
Сил осталось, на рывок, свою даю, на дно я принят.
Камнем хватит, хватит ниток, хватит этих бренных. Смысл?
Без металла, без растений, бесов гоним, но не чистых,
Признаём мы тени смысл, крест утонет в бездне, приступ,
Мой на этот сотый раз загорается, чрез призму.

Белые я распрямляю, чёрных пух уже я сбросил,
Поднимаюсь на верха я и взлюбил души сей осень,
Простирал небесный зонтик и продолжу своё дело,
Мост, привал, друзья как трости, обвожу тряпьё я мелом.